Как известно, у детской книги два автора – писатель и художник. Книги нашего детства мы помним по картинкам – веселые, красочные рисунки В.Конашевича к «Путанице» Чуковского, наивные и чуточку странные (иностранцы!) персонажи «Винни-Пуха» в исполнении Б.Диодорова, прекрасные и печальные царевны В.Васнецова из русских народных сказок. А сколько удивительных иллюстраций к «Алисе»!.. К «Буратино»!.. К сказкам Андерсена!.. Каждый вспомнит «своего» художника, с которым он счастливо входил в мир книги, но, наверное, многие согласятся, что Красную Шапочку, Спящую Красавицу, Кота в сапогах и другие героев Ш.Перро они помнят такими, какими их изобразил Б.А.Дехтерев: невероятно красивыми и в то же время предельно убедительными.
Прошлым летом на выставке «Борис Дехтерев – художник любимых книг» в залах Академии Сергея Андрияки экспонировалась и его книжная графика, и малоизвестные станковые работы – итог долгой творческой жизни. Говорили о «школе Дехтерева», о его теоретическом трактате о композиции, о его мастерстве педагога, и об ответственности иллюстратора детской книги перед своими читателями-зрителями. Предлагалось даже учредить конкурс художников-иллюстраторов имени Дехтерева – «главного художника советской книги». Ведь Борис Александрович больше тридцати лет работал главным художником главного детского издательства – «Детская литература».
«Дехтеревский период» детской книги.
Родился Б.А.Дехтерев в 1908 году в Калуге, но вскоре семья переехала в Петербург. Отец его работал инженером, занимался строительными конструкциями и, хотя был сугубо штатским человеком, по роду службы носил погоны. Во время гражданской войны семья собралась уезжать из большевистской России и, с тремя маленькими детьми, двинулась на юг за врангелевской армией. Доехали до самого Новороссийска, откуда русские дворяне начинали свой эмигрантский путь пароходом до Константинополя… И тут, в последний момент, отец передумал: порвал билет на пароход, сорвал подполковничьи погоны – и повернул назад. Но жили уже не в Петербурге, а в Москве. Преступное дворянское происхождение удалось скрыть, и отец продолжал работать по своей строительной специальности, а дети учились. Младший брат стал довольно известным композитором, а Борис Александрович занялся рисованием, поступил во ВХУТЕИН. Учился он в мастерской Д.Кардовского, потом у А.Осьмеркина и И.Машкова, и первые его работы – иллюстрации к рассказам М.Горького — отнюдь не отличались академизмом. Кстати, Горькому они очень нравились. Но по пути авангарда Дехтерев не пошел – его увлекла эстетика «Мира искусства»: Сомов, Бенуа, живопись ХVIII века.
Во время войны, оказавшись в эвакуации (на фронт он не попал из-за порока сердца), Дехтерев работал в театре – оформлял спектакли. Это тоже оказало определенное влияние на его художественный язык.
Вернувшись в Москву, Дехтеревы жили в доме на Лубянке, где располагалось издательство «Детская литература» — как раз с 1945 года Борис Александрович стал его главным художником. Жили в коммуналке. Когда издательство расширилось, семья перебралась в отдельную квартиру, а в их комнате поместилась редакция дошкольной литературы. В это же время Дехтерев стал заведовать кафедрой графики в Суриковском институте.
Студенты его мастерской вспоминают, какие он выстраивал мизансцены – с освещением, бархатными драпировками, старинной мебелью, кубками, шпагами, вазами. Как он объяснял им особенности жанра иллюстрации, учил «уважению к линии», требовал исторической точности в деталях.
Позднее, заметив в своей маленькой внучке Настеньке талант художника, он стал учить ее… не рисовать, нет – смотреть. Ходил с ней в музеи, показывал альбомы репродукций и объяснял, что картину надо оценивать не по принципу «нравится – не нравится», а пытаться понять задачу, которую поставил художник. А потом уже судить, выполнил он ее или нет. И как выполнил, какими средствами: в картине должно быть единство рассказа, изображения и «узора», декоративности; в изображении выделяются линия, светотень и цвет – в общем, основные сведения по теории иллюстрации внучка получила еще до практических уроков. Потом, конечно, он стал с ней заниматься и рисованием, но эта предварительная подготовка, развитие вкуса, «постановка зрения» были очень важны, вспоминает она.
Внучка Бориса Александровича, Анастасия Архипова, стала художником-иллюстратором, оформила множество сказок, продолжая традицию «благородного облика детской книги». Она лауреат международных конкурсов книжной графики и входит в жюри доброй половины этих конкурсов у нас и за рубежом. Книжки Андерсена, О.Уайльда, Братьев Гримм в ее оформлении теперь уже тоже становятся воспоминанием чьего-то детства. Она рассказывает, как Борис Александрович любил окружать себя красивыми вещами, старинными книгами. Он с детства знал французский язык, но старался не потерять его и в пожилом возрасте: читал французские книги, занимался самообразованием, очень любил историю, мемуары. Некоторые книжки не только оформлены, но и переведены (пересказаны) им с французского на русский язык – детская адаптация «Синей птицы» М.Метерлинка, «Волшебной флейты» К.Виланда, «Мальчик-с-пальчик» Ш.Перро.
Иллюстрации Дехтерева всегда несколько театральны – на картинке господствует широкий жест, развеваются вуали, персонажи освещены красным закатным солнцем или выхвачены из мрака ярким лучом света. Его печальный Гамлет со шпагой и книгой, пламенный Данко, элегантный Печорин, потрясающий король Лир — все картины наполнены широким эпическим дыханием, благородным романтизмом и выполнены точной, внимательной рукой большого мастера.
Рисуя Пушкина
Его рисунки к произведениям А.Пушкина – большая, любимая им работа. Сказки, «Руслан и Людмила», «Песнь о вещем Олеге», «Евгений Онегин», «Анчар», «Жених» и еще много стихов — всего сохранилось 86 рисунков Б.Дехтерева. В них выражены лаконизм и гармония пушкинского стиха, сдержанная динамика, музыкальный ритм. Вот «вдохновенный кудесник», пророчествующий князю Олегу, вот зыбкая, колышущаяся Шамаханская царица выходит из шелкового шатра, а вот лукавый Балда морочит морских бесов… Удивительно лирична картинка к «Зимнему вечеру»: «добрая подружка», няня сидит с вязаньем спиной к зрителю, а перед ней кудрявый задумчивый Пушкин смотрит куда-то поверх ее головы, и в его закинутой на спинку стула руке, в свисающей кисти, столько изящества и поэзии, что ясно: эта рука (только правая) написала и «Онегина», и «На холмах Грузии…».
Александр Сергеевич не помышлял о титуле детского писателя, но так уж вышло, что одна из первых книжек, с которой встречается ребенок вскоре после «Курочки Рябы» — это «Сказка о рыбаке и рыбке». Конечно, тут огромный простор для «конкурса иллюстраторов», но в серии «Мои первые книжки» эта сказка в оформлении Б.А.Дехтерева выдержала огромное количество изданий. Попробуем взглянуть на эти картинки так, как учил Борис Александрович свою внучку, с точки зрения поставленной – и выполненной! – задачи.
Картинки предельно реалистичные – маленькому ребенку должна быть понятна «история» каждой сценки. Старуха сидит за прялкой, старик с корзиной и неводом идет рыбачить. Дело происходит явно на юге: желтый песок, синее море, белая хатка (землянка?), крытая потемневшей соломой, и старуха в сарафане сидит не в доме, а на улице – тепло. К стене прислонено знаменитое разбитое корыто. Старик на первом плане, он – главный герой. Он в белых портках и белой рубахе, с белой бородой; старуха в темном платье. Соотношение светлых и темных сил понятно. Потом уже замечаешь лицо старухи — желчное, темное, худое.
Вторая картинка: старик отпускает золотую рыбку. Голый, холмистый берег моря, напоминающий восточный Крым, прозрачная зеленая вода, и золотая рыбка, сияющая, как маленькое солнце, безусловно волшебная. Дальше старик рассказывает старухе о чуде, а она его бранит: старик опять на первом плане, ярко освещен солнцем, старуха в тени, выходит из темной землянки, из черного дверного проема. Герои Дехтерева, как всегда, в движении, очень естественном и выразительном: старик почесывает в затылке, его жена наступает на него с характерным жестом: «Дурачина ты, простофиля!» Этот жест с некоторыми вариациями будет повторен в последующих сценах, когда старуха грозит ему из окна новой избы, когда, уже столбовой дворянкой, стоит на крыльце терема, когда, в золотом уборе, сидит в палатах на царском престоле. У нее одна тема: хочу!
Старик же то разводит руками, то поглаживает длинную бороду, кланяется в ноги, увещевает, спасается от стражи с топориками. В конце книжки он в отчаянье простирает руки к бурному морю, и белая пена разгневанных волн перекликается с его встрепанной белой головой. Он простоват, смиренен, невинен. Нельзя сказать, что в конце сказки он торжествует – он ничего не потерял и не приобрел, так же будет ловить неводом рыбу еще тридцать лет и три года и покоряться грозной жене. Но старуха – наказана! На последней странице она опять в своем сарафане, босая, сидит над разбитым корытом и в ее круглых нахмуренных глазках попытка осознания: как же так получилось?
Из рисунков Дехтерева, помимо «истории», колорита, сведений о морском пейзаже и о русском костюме, маленький читатель получает наглядный, убедительный, эмоционально рассказанный урок: что бывает с алчными и неблагодарными, что такое хорошо и что такое плохо, как выглядят доброта и благородство, как соотносятся эстетика и этика… ну, последнюю формулировку отложим, конечно, лет на двадцать, но перспектива – правильная!
Карина Зурабова
Журнал «Дошкольное воспитание» (N7, 2011 г.)
Источник: geneura.livejournal.com
